«Это было похоже на шоу»: журналист NGS24.RU о своём опыте судов с соседями из-за потопа в квартире

Все началось праздничным вечером 4 ноября 2016 года. Мне позвонила бабушка и рассказала, что ее затопили соседи сверху. Узнав, что ничего серьезного — вода просочилась на небольшой уголок потолка — я пообещал приехать в понедельник. Так и начался мой 3-летний сериал про страх и ненависть в многоквартирном доме.

Понедельники легкими не бывают

На месте оказалось, что вода крупными каплями выступила на потолке несколько недель назад в дневное время. Бабушка сразу попыталась поговорить с соседями, но дверь ей никто не открыл.

Наверное, на ситуацию с промоченным уголком можно было бы и закрыть глаза. Но бабушку возмущало, что случаи уже бывали. Впервые соседи затопили квартиру в конец 90-х. Тогда ситуация разрешилась полюбовным возмещением ущерба. После этого, по словам бабушки, те же соседи затопили потолок снова и тогда ситуация никак не разрешилась.

Сразу после этого затопления управляющая компания составила акт. В нем было указано, что источник — квартира над нами. Её ходил осматривать работник аварийной службы, который поведал какие-то совсем уж странные вещи. Якобы на месте зала после перепланировки находится джакузи. И возможно это как-то и связано с потопами.

Мне тогда ситуация показалась пустяковой. Проштудировав судебные решения и сайты юристов, я быстро накидал план. Нужно было заказать независимую экспертизу для оценки ущерба. Сайты советовали позвать на процедуру ответчика. Мне это показалось разумным — человек смог бы убедиться, что ущерб берется не с затопленного потолка, а после исследований.

Но с этим возникла проблема. Оказалось, что владелец квартиры в отъезде, там живет его дочка с мужем. Найдя номер мужчины, я по телефону пригласил их на экспертизу. По разговору было непонятно, придут они или нет.

В очередной понедельник в квартире бабушки состоялся целый консилиум. Пока оценщик осматривал потолок, дочь владельца квартиры наотрез отказалась признавать вину, заявив, что никто никого не топил, а с жалобами и не обращался. На осмотре соседка отказалась присутствовать. Руководитель управляющей компании настойчиво советовал нам помириться.

К концу месяца пришли результаты оценки ущерба. 16,2 тысячи — за ошкуривание потолка, обработку, побелку, покраску, переклейку 2 полос обоев. 3,5 тысячи — за услуги самой экспертизы. В начале декабря я заказным письмом отправил соседям выводы экспертизы и предложил встретиться для решения спора без суда. Не получив никакого ответа, я подал иск в суд.

3 года в судах

Иск в мировой суд наш адвокат подал зимой 2016 года. В ожидании суда я написал несколько обращений в администрацию района с просьбой проверить, велась ли у соседей какая-то перепланировка квартиры. Из ответов по почте я узнал, что несколько месяцев проверяющие не могли попасть в соседскую квартиру. Весной 2017 года это у них все же вышло и никакой незаконной перепланировки не было найдено.

Первые судебные заседания начались ближе к лету 2017-го. Хозяин квартиры так и не появился. Вместо него на суд пришла его дочка, которая оказалась работницей другого мирового суда.

Суд рассматривал дело несколько месяцев, вызывались в качестве свидетелей мои родственники, работники управляющей компании.

Ответчики отклонили все доводы. Соседи настаивали, что в их квартире течи не было, после сообщений о потопе никаких осмотров не проводилось, они даже не видели акт о затоплении, а фотографии обшарпанного потолка говорят не о потопе, а о том, что якобы в комнате бабушкиной квартиры 20 с лишним лет не было ремонта.

Короче говоря, их позиция сводилась к тому, что хитрые соседи решили поживиться. Самым психологически трудным лично мне показался опрос свидетелей. Пришлось доказывать, что бабушка вызывала управляющую компанию, ремонт делался исправно.

Очень много копий было сломано в суде вокруг акта о затоплении, работе аварийной службы и управляющей компании. Соседи, которые зимой 2016-го не впускали работников администрации с проверками, стали требовать новых. В ноябре 2017 года суд счел предоставленные нами доказательства надежными и присудил соседей заплатить 29 тысяч.

Спустя несколько дней в почтовый ящик бабушки повалились новые судебные повестки. Сначала соседи пытались обжаловать решение в кассационной инстанции. Они жаловались, что суд рассматривал дело с нарушениями. Затем дошли до краевого суда.

В какой-то момент стало складываться ощущение, что ситуация переросла судебный спор. Показалось, что соседям принципиально важно добиться отмены приговора. А бабушке — признания, что ее квартиру все же топили и потоп не является плодом воображения.

К лету все инстанции признали нашу правоту. Взяв решение суда, я отправился к приставам — писать заявление на взыскание. Для этого, кстати, пришлось делать доверенность. Без нее приставы такие бумаги не принимают.

Последний бой

В отделе приставов на «Взлётке» на составление заявления ушло где-то минут 30. Получения денег пришлось ждать значительно дольше. Через месяц выяснилось — соседи не спешат платить по иску. Ответственная за наше дело девушка — пристав, сказала, что владелец квартиры находится в командировке и поэтому пока взыскание приостановлено. Потом перестала консультировать по телефону и предложила узнавать о ходе дела во время приемов. Вскоре бабушке поступил пухлый конверт.

На нескольких листах А4 сосед просил суд растянуть иск в 29 тысяч на 1,5 года. То есть платить за затопленную квартиру по 2,5 тысячи с лишним рублей в месяц. Мужчина писал, что является пенсионером, живет на 11 тысяч в месяц, из которых 6 тысяч тратит на коммунальные платежи.

Суды просьбы о рассрочке исков рассматривают так. Истец пишет, почему он нуждается в этом, ответчик соглашается или пишет, почему его это не устраивает.

Что-то в просьбе ответчика меня лично немного насторожило.

На окнах соседа-пенсионера, по журналисткой привычке подмечать детали, я недавно увидел камеры наблюдения; фамилию соседа — в списках должников, которые развешивает на лифтах управляющая компания бабушки. С образом бедствующего пенсионера все это не вязалось. С помощью базы судебных приставов выяснилось, что сосед-пенсионер занимается бизнесом, связанным с рыбным промыслом, судоходством и торговлей с доходом в несколько сотен тысяч рублей.

К этому суду привлекать юристов я не стал и сам составил отзыв. В документе подробно указал, что нужно учесть еще и доходы от коммерческой деятельности. Попросил суд учесть неоплаченные штрафы соседа. Также обратил внимание на то, что потоп состоялся в 2016 году и ущерб оценивался в ценах того времени, к 2020 году инфляция здорово сократит эту сумму. Кончилось все тем, что соседу отказали, а в начале 2019 года сумма иска была переведена на счет бабушки.

Криминальные сериалы и хроники часто рисуют образ продажной системы, в которой простому человеку сложно доказать свою правоту. Но мой опыт показал, что правоту отстоять все же можно. Хотя не возьмусь говорить о том, как складываются дела, когда спор идет не о 29 тысячах за затопленный потолок, а о 29 миллиардах.

Осадок остался от необходимости доказывать, что затопление было, никто не планирует нажиться на соседях. Много было мыслей о том, почему с людьми бывает сложно договориться и вообще порой разговаривать. Ситуация могла решиться без судов с меньшими затратами для соседей.

Всем жертвам затопления посоветую сразу же вовремя фотографировать ЧП и его последствия. Немедленно обращаться в аварийные службы. У работников аварийки брать документ о том, что они были и что именно делали. После этого, не затягивая, вызывать управляющую компанию и составлять акт о затоплении. Об остальном я рассказал выше.

А ремонт бабушке я сделал сам, не дожидаясь решения суда.